ли, устроить? Нет, я сегодня не могу.

Вики улыбнулась Джулии через плечо и зашагала дальше по берегу, ступая по прелой листве и ныряя под низкие ветви. Джулия шла следом, обижаясь и немного сердясь. У нее не было серьезного намерения купаться. И с какой стати Вики взяла на себя лидерство, если Джулия старше и задумка принадлежала ей?

Наконец Вики присела на корточки в том месте, где вода шумно журчала по камням. Джулия опустилась рядом. Она всматривалась в поток, надеясь увидеть рыб, но здесь было слишком мелко. В каких-то закоулках памяти возникало плаванье: откроешь глаза под водой и разглядываешь донные камешки, неподвижные, будто замурованные в стекле.

Вдруг Вики спросила:

— Я могу тебе доверять? Можно тебе признаться?

Все остановилось. Джулия неотрывно смотрела на воду, но чувствовала, как лицо ее становится чужим. Если сейчас сказать «нет», этот день будет испорчен и все, что между ними было, вероятно, окончится. Ее, конечно, замучит любопытство, хотя о каком признании может идти речь, если не о любовном? И что еще хуже, она сама же и навлекла на себя это злоключение. Безрассудно было приглашать Вики прогуляться, а заговаривать о купании — совсем непростительно. Как еще это могло быть истолковано, если не заигрывание? Ответь она сейчас: «Да, ты можешь мне доверять» — и дело завершится поцелуями и катаньем в опавшей листве. Такие поступки обычно не влекут за собой ничего страшного и даже не грозят беременностью. Но есть же Уикс. Есть О’Брайен. Ни одна из подобных выходок Джулии не останется без последствий.

Вновь посмотрев на Вики, Джулия заметила, что девичье лицо побледнело и изменилось. В его миловидности обозначились приметы зрелой красоты: твердый подбородок, розовые губы и маленький рот; изящный разрез близковато посаженных глаз придавал ей выражение мягкой сосредоточенности. Совсем светлые волосы и кожа напоминали о девушке, изображенной на старых пачках сигарет «Валькирия».

— Ты можешь мне доверять, — ответила Джулия. — Да.

Вики с улыбкой расслабилась, как будто ее миновала страшная опасность. И сказала:

— Ты знаешь, что я работаю в центральном комитете.

Это настолько сбило Джулию с мысли, что она не сразу поняла, как центральный комитет связан с нежными ласками. Но через мгновение осторожно подтвердила:

— Ну разумеется.

Вики нервозно втянула кисти рук в рукава комбинезона.

— Понимаешь, я там иногда кое-что слышу. Просто оттого, что нахожусь в том же помещении.

— Вот как? И что ты там слышишь?

— В основном всякую ерунду. Кто в фаворе, кто в немилости. Что-то насчет нормирования. Не думай, что я шпионю, это само собой получается. Просто слышу разговоры, иногда проглядываю первые страницы в папке, чтобы понять, на какую полку ее вернуть. Никакой власти у меня нет, поэтому им все равно. И вообще, я же невеста Уайтхеда.

Последнюю фразу она выговорила безразличным тоном. Руки, втянутые в рукава комбинезона, сжались в кулаки.

Теперь Джулия горько раскаивалась, что не ответила «нет». Меньше всего ей хотелось в такой день выслушивать центкомовские сплетни или, еще того хуже, какие-нибудь секреты, не предназначенные для ее ушей. Зачем ей такое знать?

Как будто угадав ее мысли, Вики поспешила добавить:

— Я знаю, это выглядит так, будто я разглашаю тайны… причем опасные… чтобы только себя выпятить. Но ты сейчас поймешь, что умолчать я не могу. Мой вопрос может показаться бессмысленным, если ты не знаешь о картах.

Будет еще какой-то вопрос? Неприятные предчувствия Джулии только усугубились.

— Карты? — тем не менее переспросила она.

— Ну да. В центральном комитете есть зал, сплошь увешанный картами. Там проходят военные совещания. Я, конечно, в них не участвую, но иногда подаю кофе, а потом прибираюсь — это моя работа. И как ты понимаешь, карты у них совсем не те, к каким мы привыкли. Там обозначены все улицы внутрипартийных районов, все закрытые города Полуавтономных зон, все военные шоссе между городами. Если кому-нибудь потребуется узнать расположение аэродромов — они все есть на карте. Так вот, мне это ни к чему и я, как ты понимаешь, не присматриваюсь. Но в том же зале, на огромной карте Взлетной полосы номер один, есть места, которые изменились.

Джулия нахмурилась:

— В каком смысле изменились?

— В смысле цвета. Вот в каком.

— Но цвет на карте… это ведь не реальный цвет местности, правильно?

— Правильно. Но раскрашивают же не просто так. Если Океания красная, а Евразия синяя, то вытеснение красным синего — это важно. Это показывает земли, завоеванные Океанией.

— Так речь об этом? О том, что Океания завоевала новые территории?

— Не в том дело, — ответила Вики. — Нам-то что до этого? Я бы на такое и внимания не обратила.

Это утверждение шло вразрез со всеми чувствами, которые полагается испытывать партийцу, и Джулия невольно поразилась. Вики, ошибочно истолковав ее выражение лица, сказала:

— Не волнуйся. Тут нас никто не услышит. Я это место знаю как свои пять пальцев. Сто раз бывала здесь с Уайтхедом.

— С Уайтхедом? Здесь?

— Ну да, у нас тут все вокруг исхожено. Мы раньше встречались на поляне и купались в этой самой речке. Ну то есть он любил смотреть, как я купаюсь. А сам только по воде шлепал.

Она с вызовом уставилась на воду. Джулия дорого бы дала, чтобы узнать, не идет ли речь о той самой поляне, о ее поляне, но задавать вопросы не хотела. Это могло породить другие неудобные вопросы, ответом на которые стал бы Уинстон Смит.

— Так вот, — продолжила Вики, — сколько я работаю в центкоме, Взлетная полоса один, как и вся Океания, всегда обозначалась красным. Но в последнее время на Шетландской Полуавтономной зоне стали появляться черные полосы. А край Восточно-Шотландской экономической зоны — он тоже стал красным в черную полосу.

— Черные полосы… Не значит ли это, что туда попала атомная бомба?

— Я сперва тоже так думала. Ну или там чума или потоп — что-то типа того. Но в последние несколько месяцев смотрю — разрастается. Черные полосы уже на Шотландию залезли. А примерно через пару недель появились и на юге — на острове Уайт. И после этого только продвигались вперед. Некоторое время картографы дорисовывали их ручкой. Не успевали печатать новые карты.

— Все-таки это могли быть атомные удары. Помнишь эти жуткие взрывы пару недель назад?

— Да нет же, я тебе толкую про то, что сильно раньше было, — с досадой бросила Вики. — Наверняка дело в другом. Ты слушай дальше… те карты исчезли. Их заменили картами безо всяких полос. И картографы, которые работали над старыми картами, тоже исчезли.

— Исчезли?